из семейных воспоминаний зав. библиотекой Винтер Татьяны Васильевны

1927 год

22-летний Михаил Агарков впервые надевает шинель — срочная служба в РККА (11.1927—04.1929). Эти два года станут его «университетами» перед главным испытанием.

Октябрь 1941-го. Михаил, 36-летний отец троих детей (с четвертым на подходе) получает повестку. Жена плачет у порога: «Кто детей кормить будет?»

Уже через два месяца — контузия и ранение в руку. Но в марте 1942-го он снова в строю: теперь ручной пулемётчик 78-й особой Сталинской бригады.

Смоленские болота. Осень 1942-го

Грязь по колено, свинцовый ливень из немецких MG-42. Его бригада сражается за каждую высоту. В декабре домой приходит похоронка: «Пропал без вести». В братской могиле под Смоленском даже появляется запись под №5 с его именем. Но Михаил жив — он в плену.

26 декабря 1942 – 14 апреля 1945. Концлагерь в Германии

800 дней голода, побоев и каторжного труда. Когда американцы освобождают лагерь, они предлагают пленным новую жизнь за океаном: «Мы вас отмоем, оденем, накормим». Большинство русских отказываются. Среди них — Агарков.

Июль 1945-го. Он возвращается в родную деревню — туда, где его уже оплакали. В кармане — демобилизационные бумаги, на теле — шрамы от ожогов и проволоки. Не герой — просто один из миллионов, прошедших ад и оставшихся людьми.

1970 год. Красноярск

Он умирает тихо, без парадов. Его имя всё ещё значится в списках погибших под Смоленском.

________________________________________